Зловещий барьер - Страница 14

– Вот и двойная связь, – заметил Грэхем, – Мейо – Уэбб – Рид. Передача шла от одного к другому, именно этого я и ожидал.

– Я тоже. – Воль перелистал страницы, бегло просматривая текст. – Личные рекомендации как раз то, о чем я тебе говорил. Хотя дело выглядит так, как будто Уэбб почему-то старался отговорить Рида.

– Потому что такие забавы чреваты смертельным исходом. Уэбб еще тогда это понял! Двадцать второго мая он знал, что его дни сочтены, так же точно, как я знаю, что стою здесь перед тобой собственной персоной. Он уже ничего не мог изменить, но пытался отвести Рида от края пропасти.

– Что за жуть ты несешь, – жалобно проговорил Воль, оторвавшись от бумаг. – Так ты скоро скажешь, что следующими жертвами окажемся мы с тобой.

– Я вовсе не уверен, что это так уж далеко от истины, тем более что мы понемногу выходим на след.

И снова холодная дрожь пробежала у него по спине. Он пошевелил лопатками, стараясь прогнать странное ощущение. Его охватило острое чувство психологического тупика: как будто мысли было позволено двигаться в любом направлении, кроме одного единственного. Стоило ей податься в ту сторону – сразу же звучал сигнал тревоги, и любопытствующий ум покорно отступал.

– Ни черта. Сплошные глазные яблоки и зрительные нервы, – проворчал Грэхем, засовывая на место пачку ничего не значащих писем. – Он с ними ложился и с ними вставал.

– У меня то же самое, – отозвался Воль. – А что такое конъюнктивит?

– Болезнь глаз.

– А я подумал, что это из области железнодорожной связи. – Добравшись до последнего письма, Воль положил их обратно в ящик. – Здесь у него нет ни лаборатории, ни хирургической клиники. Он оперировал в Госпитале глазных и ушных болезней, в Бруклине. Надо бы попытать счастья там, как ты считаешь?

– Сначала позвоню в офис, пора доложить результаты. – Воспользовавшись телефоном Рида, Грэхем долго беседовал с Сангстером. Закончив, он сказал Волю: – требуют, чтобы мы летели туда быстрее звука. Нас ждут с самого утра. У Сангстера такой вид, будто он проглотил атомную бомбу.

– Нас? – с нажимом спросил Воль, подняв брови.

– Нас обоих, – подтвердил Грэхем. – Случилось что-то архиважное. – Потирая подбородок, он с нескрываемым разочарованием оглядел комнату. – Улов, как в пустыне! Хоть нас и поторапливают, все же заглянем-ка по пути в госпиталь. Это последний шанс узнать что-то про Рида.

– Тогда поехали.

В госпитале секретарша сдала их с рук на руки доктору Причарду, высокому, моложавому, подтянутому мужчине. Поздоровавшись, он снял белый халат и предложил им сесть.

– Полагаю, вы хотите задать мне вопросы о бедняге Риде?

– Вы уже знаете, что он умер? – в упор спросил его Грэхем.

Причард сдержанно кивнул:

– Нас известила полиция. Они позвонили вскоре после того, как это случилось.

– Покончил он с собой или нет – вопрос спорный, – сказал Грэхем. – Возможно, он намеренно бросился под машину, возможно и нет. Сам я думаю, что нет. Тем не менее, свидетели показывают, что вел он себя отнюдь не нормально. Не могли бы вы объяснить, что с ним произошло?

– Я ничего не знаю.

– Может быть, в последнее время вы заметили у него какие-то странности?

– Пожалуй, нет. Я ведь был его ассистентом, а потому уверен: будь в его поведении что-то необычкое, я бы наверкяка заметил. – Доктор на секунду задумался. – До позавчерашнего дня он был как-то по-особому озабочен. Но для человека его склада и профессии в этом нет ничего из ряда вон выходящего.

– Почему до позавчерашнего дня?

– С тех пор я его не видел. Он взял краткий отпуск, чтобы закончить какую-то работу.

– А он не уточнил, какую именно?

– Нет, он никогда особо не распространялся о своих делах.

– Вы знали профессора Мейо или доктора Уэбба?

– Слышать – слышал, но знаком не был.

– Не упоминал ли Рид в разговоре с вами когонибудь из них? Может быть, он говорил о каких-нибудь общих интересах?

– Нет, – без колебаний ответил Причард.

Грэхем обреченно посмотрел на Воля: «И здесь тупик», потом снова обратился к Причарду.

– Насколько мне известно, Рид был выдающийся хирург-офтальмолог. Могла ли его профессия обусловить повышенный интерес к наркотикам?

– Возможно – до какой-то степени.

– Нет ли у вас здесь специалиста по наркотикам?

Причард снова задумался.

– Пожалуй, лучше всех в них разбирается Дикон. Вам его позвать?

– Да, пожалуйста.

Причард позвонил:

– Пусть Дикон зайдет на минутку, если он свободен.

Вскоре появился Дикон. Вид у него был недовольный. На руках – резиновые перчатки, на седеющей голове – офтальмологическое зеркало с лампочкой.

– Какого черта вы в такое время… – начал он, но, заметив посторонних, оселся и буркнул: – Прошу прощения.

– Извините, доктор, что оторвали вас от работы, – миролюбиво начал Грэхем. – Постараюсь вас не задержать, а потому буду краток. Не могли бы вы сказать, что случится с человеком, если он разукрасит себя йодом, а внутрь примет мескаль и метиленовую синьку?

– Угодит в психушку! – ни секунды не раздумывая, ответил Дикон.

Воль притворно ойкнул и уставился на свой живот.

– Что, буквально? – так и вскинулся Грэхем. – Это вызовет психическое расстройство?

– Да ничего подобного! Просто надо бить сущим идиотом, чтобы додуматься до такой бессмыслицы. Вот и все, что я хотел сказать.

– Я совсем не об этом, доктор. Меня интересует физический эффект, независимо от мотива.

– Ну, хорошо. – Дикон заговорил уже более дружелюбно. – Не буду скрывать, у других специалистов вы могли бы получить более точный ответ, и все же я бы так сказал от мескаля ваш человек воспарит до небес – если, конечно, примет приличную дозу, метиленовая синька очистит почки и обесцветит мочу. Что же до йода, он окажет бактерицидное воздействие и окрасит кожу. К тому же, являясь галогеном, он очень быстро распространится по всему организму.